— Ну и как, милорд, — невозмутимо проговорила она. — Что на это скажете?
«Да она это серьезно», — изумился граф. Они подошли к дому, и Джеффри повел Скай по мраморным ступеням на террасу, потом в маленькую комнату со стрельчатым окном, выходившим на реку и в сад. В эркере у окна на накрытом столе горели свечи.
— Давайте выпьем немного вина, — предложил граф, разливая бургундское и подавая ей бокал. — Ну а теперь, миссис, обсудим, какие гарантии вы мне даете. Ведь мой вклад в ваше предприятие должен принести мне прибыль?
— В Алжире партнером моего мужа был капитан Смолл. Диего снабжал его деньгами, а мой секретарь Жан Мерло вел учет. Все остальное капитан Смолл делал на свое усмотрение. Он сотрудничал с мужем десять лет. И сейчас ничто не изменилось, семья Гойи дель Фуэнтес по-прежнему финансирует его предприятия. Жан Мерло после смерти Диего служит мне. Королевская хартия мне не нужна, но если ее добыть, она может помочь. Чем вы рискуете, милорд? Ни золотом, ни своей репутацией. Вы больше проигрываете в карты. Если хотите, назовите за помощь цену, и я вам заплачу. Риска никакого, — презрительно закончила она.
— Ну и ведьма, — усмехнулся граф, — решила меня пристыдить С вами трудно торговаться. Я посмотрю, что можно сделать. В конце концов и двумя процентами в стоящей торговой компании не следует пренебрегать.
Скай почувствовала огромное облегчение и отхлебнула из бокала вина. На лице графа застыло изумленное выражение. В отличие от большинства мужчин Джеффри Саутвуд способен был оценить такую вот шутку. «Паршивка обвела меня вокруг пальца! Вот это женщина», — думал он. Граф представил ее в постели, и дрожь пробежала по его спине. Но пока он поведет себя как джентльмен. Поспешность с такой дамой может стоить ему и яхты де Гренвилла, и ее самой.
Лакей подал серебряную чашу с холодными устрицами. Скай открывала раковины и проглотила с полдюжины сочных ледяных устриц. Джеффри за это время успел съесть в два раза больше. Потом принесли яркие желтые мидии в дижонском горчичном соусе, затем нарезанный ломтиками палтус на хрустящем водяном крессе с тонкими дольками лимона, привезенного с юга Франции, нежных раков, варенных в растительном масле. Скай ела понемногу, но пробовала все. Граф оказался прав — его повар был настоящим мастером.
Наступила очередь следующего блюда: на соседнем столике поставили блюдо с грудинкой под хреном, розовый окорок, тарелку с маленькими перепелами, зажаренными до золотистой корочки и приправленными фруктами. Тут же был салат из свежего лука-латука, оленина в красном вине, пирог с крольчатиной.
Скай приказала лакею подать ей перепела, ветчины, немного кроличьего пирога и блюдо с салатом. Граф, евший все подряд, посмотрел на нее с одобрением.
— Люблю женщин, которые наслаждаются едой, — улыбнулся он.
— Но сохраняют фигуру, — отозвалась она.
— Да, дорогая, на хорошенькую женщину приятно смотреть.
— А ваша жена хорошенькая?
— Мари? Ну нет. Тощая, как жердь, с выцветшими волосами и бесцветными глазами, с болезненным цветом лица. А ваш муж был красив?
— Да, — тихо ответила Скай. — Очень красив. Но еще важнее, он был великодушен и добр.
— Как давно вы овдовели?
— Два года назад.
— Скай, вы думаете выйти замуж снова? Вы слишком красивы, чтобы жить в одиночестве.
— Я знаю очень немногих людей и ни одного, который мог бы занять место моего покойного мужа.
— Но если у вас нет в Англии друзей, зачем же вы оставили Алжир? — решился задать вопрос граф.
— Турецкий комендант решил, что я стану ему подходящей женой. А поскольку у меня не было намерений выходить за него замуж, пришлось уехать из Алжира. Ни один из друзей мужа не осмелился бы встать на мою защиту. Я была беспомощна перед этим дьяволом. Но ему не удалось овладеть ни вдовой моего покойного господина, ни его богатством! Я сохранила его и приумножила. Моя маленькая Виллоу будет очень богата.
— Вы честолюбивая женщина, — улыбнулся ей граф. — Но мне это нравится, дорогая. Королева тоже честолюбива. Таких женщин боятся мужчины, но только не я.
Подали десерт: спелые груши, запеченные в меренге, сахарные вафли, ликер. Лорд Саутвуд извинился за скудость сладкого. Поскольку ужинавших было лишь двое, он предложил повару ограничиться немногим.
Покончив с десертом, Скай откинулась на стуле и закрыла глаза, блестевшие, точно сапфиры.
— Вы похожи на объевшуюся кошечку, — рассмеялся Джеффри.
— Я и вправду сыта, милорд, и очень хочу получить рецепт приготовления перепелов. Они были восхитительны.
— Он ваш. Но давайте, дорогая, пройдемся по саду у реки, чтобы ужин улегся в желудке.
Он вывел ее из дома, набросив на нее свой темный плащ. Воздух был свеж, луна посеребрила все вокруг, от Темзы поднимался туман. Они молча шли, следя за яхтой, проплывавшей мимо по реке и слыша доносящийся до них смех. Мерные удары весел по воде и фонарь поведали о приближении лодочника, предлагавшего свои услуги всем, кто хотел плыть вниз или вверх по Темзе. Они остановились, любуясь залитой лунным светом водой, потом Джеффри тихо произнес:
— Я не обижу вас, если поцелую?
— Кроме мужа, меня никто не целовал, — шепотом ответила она.
— Его уже нет на свете, — хрипло проговорил граф и, повернув к себе ее побледневшее лицо, коснулся горячими губами ее губ. Поцелуй был нежным, но Скай почувствовала в нем желание — кончик языка у уголков губ заставил ее вздрогнуть и пробудил спящую страсть. Граф крепко прижал ее к себе, и Скай ощутила запах мужчины. В его объятиях ее охватила нега — Джеффри был такой же крупный, как Халид, и очень мужественный человек.
Затем так же внезапно, как и поцеловал, он разжал объятия:
— Я провожу вас домой, дорогая, иначе могу сделать что-нибудь такое, что лишит меня вашей дружбы. — И, не говоря больше ни слова, взял Скай под руку и повел через сад к дому.
В залитой лунным светом библиотеке она в упор посмотрела на него и проговорила мелодичным, но твердым голосом:
— Поцелуйте меня еще, Джеффри.
Улыбка промелькнула на его губах. Граф снова склонился к ее губам. На этот раз он дал волю страсти и, прижавшись к ее рту, быстро пробежал языком по зубам, потом нашел ее шелковистый язык и стал его нежно ласкать.
К ужасу Скай, страсть быстро и требовательно проснулась в ней, она опытно встретила его язык — мороз и огонь пробежали по ее жилам. Граф сжал ее лицо в своих больших ладонях и снова ее поцеловал, на этот раз очень нежно Проворные пальцы побежали вниз по шее к холмикам грудей, и Скай тихо застонала.
— Нет, дорогая, — прошептал он, — это не делает мне чести — брать беззащитную женщину, а ты сейчас беззащитна. — И скрылся через французское окно, оставив ее одну.
